Турцию уже давно сложно назвать новым игроком в Африке. Первые попытки «проникновения» на Африканский континент предпринимались еще в 1950-х гг., активизировались при премьер-министре Т.Озале (1983-1989 гг.), а в 1998 г. был утвержден первый официальный программный документ «План действий в отношении Африки». За период правления Партии справедливости и развития (ПСР) во главе с Р.Т. Эрдоганом был совершен значительный «рывок» на африканском направлении, которое в настоящее время можно считать одним из приоритетных во внешней политике Анкары.
В основе турецкой стратегии лежат экономические интересы крупных бизнес-кругов, действующих в различных производственных секторах, мотивы обеспечения военной безопасности ввиду турбулентности глобальной политики, стремление распространить религиозно-культурное влияние путем популяризации успехов своей «особой модели демократического ислама», а также политические соображения, базирующиеся на необходимости диверсифицировать внешние контакты в целях повышения вариативности и маневренности в международных делах.
Программа интенсификации взаимодействия Анкары с континентом предполагает всеобъемлющее наращивание активности в политической, экономической, военной, гуманитарной сферах за счет утверждения горизонтальных элитарных связей и вертикальных межотраслевых контактов, а также выделения значительных объемов гуманитарной помощи и реализации большого числа инфраструктурных, образовательных и культурных проектов.
Политическое взаимодействие
На политическом направлении Турция делает ставку на выстраивание доверительного прямого диалога с африканскими лидерами в ходе личных встреч. За 20 лет нахождения у власти Р.Т. Эрдоган посетил более 30 государств (некоторые по несколько раз), охватив все субрегионы континента и став рекордсменом среди неафриканских лидеров по количеству визитов.
Кроме того, значительное внимание уделяется расширению сети дипломатических представительств Анкары в Африке и при региональных интеграционных блоках. В настоящее время Турецкая Республика имеет 44 посольства на континенте, а также представляет свои интересы через соответствующие аккредитованные структуры при Африканском союзе, Экономическом сообществе стран Западной Африки (ECOWAS), Восточноафриканском сообществе (EAC), Общем рынке Восточной и Южной Африки (COMESA), Экономическом сообществе государств Центральной Африки (ECCAS).
В рамках курса на упрочение кооперации с региональными организациями (в первую очередь с Африканским союзом), турецкое руководство дает старт новым международным форумам, которые становятся традиционными, предлагая свою территорию как площадку для свободного и равноправного диалога. Успешно себя зарекомендовал формат проведения Саммита сотрудничества Турции и Африки на высшем уровне, по итогам которого разрабатывается концептуальный документ, являющийся своеобразной «дорожной картой» для дальнейшего развития отношений. В 2021 г. он прошел в третий раз в Турции (впервые в 2008 г. в Стамбуле, затем в 2014 г. в столице Экваториальной Гвинеи Малабо) и по совокупному количеству присутствующих на нем высоких представителей политического истеблишмента стран Африки значительно обогнал Второй Саммит Россия-Африка 2023 г. При этом следует подчеркнуть, что в отличие от инициативы Москвы, объединяющей экономическую и политическую сферу, турецкое мероприятие предполагает фокусирование исключительно на втором блоке. Экономическим же вопросам посвящен отдельный форум, который также проводится с 2008 г. и продолжает оставаться престижной площадкой для продвижения бизнес-контактов Турции и Африки.
Военное и военно-техническое сотрудничество
Активизация Турции в военной сфере в последние годы превратила ее в одного из самых многообещающих «восходящих» поставщиков оружия на африканский рынок. Несмотря на то, что на ее долю по-прежнему приходится менее 1% экспорта оружия в Африку, турецкий экспорт динамично растет: в 2002 г. он составил 248 млн долл., в 2023 году – около 5 млрд долл. (стратегическая цель – достичь показателя 10 млрд долл. в среднесрочной перспективе).
Для африканских стран покупка оружия у Турции имеет ряд преимуществ. В первую очередь это связано с тем, что турецкая продукция (особенно беспилотники), как правило, дешевле и проще в эксплуатации, чем, допустим, израильские или американские аналоги. Кроме того, ее применение не предполагает соблюдения особых политических условий (Анкара не требует занимать определенную позицию и не обязывает соблюдать гарантии неиспользования оружия против тех или иных сил). Оборотной стороной, правда, являются скандальные прецеденты, когда турецкое оружие используется в том числе против мирного гражданского населения представителями африканских элит для достижения не всегда легальных целей. Наконец, значимо то, что турецкие образцы апробированы в ходе реальных боевых действий (Ливия, Сирия, Нагорный Карабах, др.), что позволяет разработчикам позиционировать их как «доказавших свою эффективность на практике».
Крупнейшими турецкими игроками на африканском военном поле выступают компании Aselsan, Baykar, Katmerciler, BMC, Nurol Makina, Otokar, Turkish Aerospace Industries (TAI), Havelsan и Roketsan. В числе основных категорий поставок: электронные системы наблюдения, боевые вертолеты, учебно-тренировочные самолеты, ракеты, военно-морские платформы, средства разминирования. Основными импортерами турецкой военной продукции являются Тунис, Нигерия, Ливия, Египет, Руанда, Буркина-Фасо, Гана, Марокко, Уганда, Сенегал.
Помимо увеличения экспорта продукции национального ВПК Анкара расширяет свое присутствие путем создания военных объектов на континенте. В 2017 г. в Сомали была открыта первая турецкая зарубежная военная база. Данный объект, на территории которого также был возведен Университет обороны, получил название ТУРКСОМ и позволяет обучать на своей территории более 1500 военных одновременно. Тренируя на данной базе бойцов национальной армии, Турция фактически с нуля создает сухопутные силы в этой стране, что в сочетании с заключенным в начале 2024 г. соглашением об обороне и экономическом сотрудничестве, согласно которому Анкара берет на себя обязательство построить, обучить и оснастить сомалийский военно-морской флот, предоставляет турецкой стороне фактически карт-бланш на осуществление контроля в области обороны Сомали.
В 2019 г. в обход запрета ООН Турция подписала с Правительством национального согласия (ПНС) Ливии соглашение о военном сотрудничестве, предусматривавшем в том числе создание турецкой военной базы на ливийской территории и наделявшем Анкару мандатом «на защиту ПНС и столицы». Помимо этого, турецкая сторона получила право обучать и оснащать полицию, действующую на контролируемой ПНС территории, содействовать созданию нового военного разведывательного агентства и формированию сил для охраны турецких компаний, которые будут работать в Ливии. В августе 2020 г. Турция, ПНС и Катар подписали трехсторонний протокол о создании координационного центра военной подготовки и сотрудничества в Мисрате. Основная цель – создание и обучение новой регулярной ливийской армии под контролем ПНС, однако во многих российских и зарубежных источниках отмечается, что речь идет о полноценной базе для дислоцирования кораблей военно-морского флота Турции.
Таким образом, можно заключить, что Турция не только готовит прочную базу для долгосрочного военного закрепления в Африке, но и готова активно вовлекаться в геополитическую борьбу в регионе Красноморья и Восточного Средиземноморья, стратегическое значение которых в последние годы стремительно растет.
Торгово-экономические контакты
Экономические интересы Турции в Африке связаны не только с выходом на новые рынки крупного бизнеса, но и с созданием на континенте разветвленной коммерческой архитектуры, подразумевающей функционирование турецких объектов в разных точках региона в рамках одной производственно-логистической системы (т.е., например, в одной африканской стране на турецком заводе производятся детали, в другой – осуществляется сборка финального турецкого продукта, а через порт третьей страны происходит сбыт товаров). В этой связи для Анкары значимо наращивание взаимодействия с как можно большим количеством игроков. По данным 2023 г. подписано более 40 торгово-экономических соглашений, заключены договоры о свободной торговле с Марокко (с 2021 г. вновь введены определенные ограничения в отношении ряда экспортных статей), Египтом, Тунисом, Маврикием, Суданом (в процессе ратификации). В более 30 странах открыты торговые представительства Турции.
При этом следует отметить, что одним из «козырей» турецкого бизнеса является то, что он предоставляет большое количество рабочих мест (на производственных единицах в Африке задействованы преимущественно местные, а турецкие компании в отдельных странах уже долгие годы удерживают лидерские позиции в числе иностранных работодателей). Кроме того, по оценкам африканских партнеров, значимым преимуществом турецких поставщиков является то, что они гарантируют «европейское качество по азиатским ценам». Несмотря на то, что КНР по-прежнему остается недосягаемым лидером в Африке на экономическом треке, в последние годы возросло число прецедентов, когда турецкие компании «перехватывали» победу в тендере у своих китайских соперников. Так, произошло, в частности, в Эфиопии, Уганде и Танзании в рамках проектов по строительству железной дороги, Экваториальной Гвинее и Руанде (строительство гражданских городских объектов). По данным 2023 г. объем турецко-африканского товарооборота составил 33,7 млрд долл., прямые инвестиции достигли 11 млрд долл.
Ключевыми координирующими структурами на африканском треке остаются Комитет внешнеэкономических связей Турции DEIK (цель – реализация «бизнес дипломатии» через создание бизнес-советов со странами-партнерами и привлечение в свою структуру представителей профильных фондов, институтов и выдающихся деятелей экономики) и бизнес-ассоциация МЮСИАД (объединяет игроков крупного бизнеса и активно использует механизм проведения конгрессов).
Не менее значимой задачей Турецкой Республики на экономическом направлении является также ее превращение в транспортный «хаб», связывающий Африку с другими частями земного шара. В этой связи авиасообщение с континентом развивается усиленными темпами: в настоящее время компания «Турецкие авиалинии» регулярно совершает более 60 прямых рейсов в различные города 41 африканской страны.
Гуманитарное измерение
Турецкое руководство, превратив страну за последние несколько лет из получателя в одного из крупнейших мировых доноров гуманитарной помощи, активно продвигает идею о своей «особой модели» официальной помощи развитию (ОПР) и гуманитарном аспекте как детерминанте своей политики на международной арене. Основными тезисами «гуманитарно ориентированной политики» в период правления ПСР стали ответственность за судьбу нуждающихся («Турция – символ свободы в сердцах всех угнетенных»); равноправный диалог и бескорыстная помощь («Турция – не самая богатая, но самая щедрая»); противодействие экспансии неоколониализма («Турция – рука совести в мире»).
Главным официальным «проводником» турецкой политики в Африке является Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (ТИКА), представляющее собой институт сопряжения государственных, частных и гражданских усилий. Развивая в своих проектах идею помощи «от государства к человеку», TИKA тем самым создает инфраструктуру доверия среди простых африканцев, что упрощает Анкаре процесс «вхождения» на континент. Тематический охват деятельности Агентства чрезвычайно широк: здравоохранение (программы подготовки медицинских специалистов младшего и среднего звена, поставки вакцин и лекарств, строительство и оснащение госпиталей), доступ к питьевой воде, образование (организация профессиональных курсов, стажировок, школ по подготовке технических специалистов среднего звена, возведение научно-исследовательских и образовательных комплексов), сельское хозяйство (сооружение «банков генетических данных», создание ирригационных систем, питомников) инфраструктурные проекты по прокладке дорог, реконструкции зданий государственного значения и многое другое.
Важным аспектом деятельности TИKA также является содействие сохранению многообразия культурного наследия, которое относится к османскому прошлому. Наиболее ярким примером в этом отношении может служить о. Суакин (Судан), который арендован турецкой стороной сроком на 99 лет с целью комплексного восстановления инфраструктуры и исторических памятников. Некогда остров служил важным перевалочным пунктом для паломников, направляющихся из Африки в Мекку, и сейчас Турция стремится возродить его роль как важного центра международного религиозного туризма.
Культурная политика
Конструирование образа Турции при выстраивании межкультурного диалога в Африке базируется преимущественно на сохранении исторической памяти об османском прошлом, религиозной компоненте и презентуемых образовательных возможностях, щедро финансируемых государственными структурами и различными НПО.
Ключевым проводником культурной политики в регионе является Фонд Юнуса Эмре, созданный при поддержке государства, в основу деятельности которого положен принцип некой прежней «османской культурной общности». Сеть образовательных школ, выпускники которых впоследствии формируют прослойку местной элиты, положительно относящейся к Турции, долгие годы функционировала на средства известного проповедника и мультимиллиардера Ф. Гюлена. Однако после его обвинения Р.Т. Эрдоганом в причастности к попытке государственного переворота в 2016 г. турецкими властями было принято решение о развертывании кампании по переводу школ дипломатическими усилиями в ведение специально созданного государственного фонда «Маариф».
Тезис «общности религиозных связей» на практике реализуется Управлением Турции по делам религии (Diyanet). Данная структура, обладая значительным финансовым потенциалом и организационными возможностями, планомерно расширяет свое присутствие в африканских странах, увеличивает количество грантов по образовательным программам исламской теологии для африканских студентов и содействует расширению на Африканском континенте сети школ наподобие турецких имам-хатиб, в которых наряду с предметами, изучаемыми в государственных средних учебных заведениях, преподается ислам и осуществляется подготовка имамов. Кроме того, представители руководящего звена Управления на регулярной основе проводят саммиты и двусторонние консультации с духовными лидерами африканских стран с мусульманским населением.
В целом, следует констатировать, что Турция, уже зарекомендовавшая себя в качестве конкурентоспособного игрока в Африке, продолжает наращивать свои усилия и развивать новые направления сотрудничества со странами региона.
Говоря о среднесрочной перспективе, следует полагать, что пока Р.Т. Эрдоган и/или его идеологические последователи находятся у власти, африканский вектор по-прежнему будет прочно вплетен во внешнеполитическую ориентацию Анкары. Данное положение подкрепляется, прежде всего, тем обстоятельством, что «африканский проект» напрямую ассоциируется с Р.Т. Эрдоганом и его партией.
Что касается взглядов оппозиционных политических партий на африканскую политику Турции, то на сегодняшний день можно констатировать отсутствие у них какой-либо специальной программы на этом направлении. Прослеживаются отдельные комментарии о необходимости упрочения связей с Египтом, пересмотра политики в отношении Ливии, редкие заявления касательно наиболее крупных стран региона. Вместе с тем, вероятно, новые силы в случае прихода к власти едва ли будут готовы «свернуть» наработанные успехи в Африке, особенно на экономическом и военном направлении, однако едва ли будут уделять такое же пристальное политическое внимание.
Научно-аналитический портал "Восточная трибуна"