В последние недели уходящего года Р.Т. Эрдоган стал поистине «хэдлайнером» политической повестки: события в Сирии, последовавшая затем череда визитов лидеров западных и мусульманских стран в Анкару для проведения переговоров («Асад ушел, Анкара стала ценной», как пишут некоторые турецкие обозреватели), примирение Эфиопии и Сомали при турецком посредничестве, которое уже назвали историческим… Кажется, Турция не просто стремится быть «везде и всюду», но уже активно шагает к этой цели. При этом отсутствие официально опубликованной внешнеполитической концепции порождает среди экспертов много интерпретаций поведения и мотивов Анкары на международной арене, зачастую весьма вольных. Действительно, турецкая политическая мысль склонна избирать в качестве концептуальных лейтмотивов броские формулы. Многие аналитики и поныне не перестают апеллировать к провозглашенным двадцать с лишним лет назад А. Давутоглу «стратегической глубине» и «ноль проблем с соседями». Вспоминают и о живучем тезисе отца-основателя Турецкой республики М.К. Ататюрка «мир дома, мир во всем мире». В последние пару лет обращают внимание на введенные в оборот Р.Т. Эрдоганом «мир больше пяти» и «более справедливый мир возможен».
Менее изучена предложенная турецким президентом в преддверии столетия республики программа «Век Турции», подразумевающая отстройку «турецкой оси» с включением в нее самого широкого спектра вопросов от политики безопасности и диверсификации торговли до климатических изменений и прав женщин. Эта программа, не оформленная, впрочем, в виде единого документа, но звучащая в выступлениях Р.Т. Эрдогана и некоторых министров, обозначена на длительную перспективу и, очевидно, будет выступать определенным камертоном турецкой внешнеполитической активности. Не претендуя на ее всеобъемлющий анализ, отметим некоторые сопроводительные аспекты, ее характеризующие, которые играют не последнюю роль в турецкой системе принятия внешнеполитических решений.
Начнем с того, что представленная Р.Т. Эрдоганом инициатива преподносится как собственный проект первого лица. С момента закрепления в 2017 г. в Конституции президентской (де-факто, по мнению многих экспертов, «суперпрезидентской») формы правления лидер страны по сути получил карт-бланш на неограниченные полномочия, что во внешней политике выражается, в частности, в прямом вовлечении в процесс формирования курса и единоличном установлении институциональных, правовых и прочих рамок. Таким образом, предпринимаемые Анкарой шаги на международной арене следует воспринимать в первую очередь не как исключительно результат принятия системных решений по итогам межведомственных консультаций, но через призму амбиций определенной политической фигуры, продвигаемых путем использования властного ресурса.
Другой значимой чертой турецкого подхода нового времени стала диверсификация субъектов официальной дипломатии, которые все глубже вовлекаются в процесс формирования внешнеполитических контуров, отражая тенденцию на сопряжение фактора безопасности («силовой» блок, где ведущие роли принадлежат Министерству национальной обороны - MSB и Национальной разведывательной организации - MIT) и политики (МИД). При этом особое внимание обращает фигура Х. Фидана, в прошлом руководителя MIT, а с 2023 г. – министра иностранных дел Турции, о котором Р.Т. Эрдоган некогда отозвался как о хранители своих и государственных секретов. С реформаторскими начинаниями Х. Фидана в обоих ведомствах связывают усиление военной составляющей, на практике выражающейся, в частности, в «взращивании» вооруженной оппозиции и подпитке повстанцев в ряде стран для решения конфликтов «жестким» путем (Ливия, Сирия, Нагорный Карабах). Некоторые обозреватели подчеркивают решающую роль «фидановских» кадров «от разведки и дипломатии» в свержении Б. Асада и выстраивании новой геополитической архитектуры на руинах асадовской Сирии посредством формирования плана по созданию механизма теневых консультаций для оптимизации системы управления страной в новых реалиях. И хотя данная тема требует отдельного детального рассмотрения и аргументированного подтверждения, тот факт, что именно Х. Фидан и И. Калын (глава MIT) стали первыми эмиссарами из всех международных политиков, посетившими Сирию после свержения «Баас», как представляется, может недвусмысленно указывать на их особую сопричастность к происходящему.
Х. Фидану также принадлежит инициатива по наращиванию вовлеченности в работу интеграционных объединений в рамках заявленной под эгидой концепции «Века Турции» политики «360 градусов». При этом наиболее успешным собственно турецким проектом называется Организация тюркских государств как «лучший пример наших усилий по укреплению институционализации во внешних отношениях», а образцовым и исторически стабильным форматом – НАТО, который, по утверждению шефа турецкой дипломатии, остается для Турции критическим партнером по широкому спектру сюжетов, несмотря на некоторую разницу подходов по отдельным вопросам. На фоне продвижения таких концептуальных установок недавняя похвала Д. Трампом Р.Т. Эрдогана («человек, с которым я хорошо ладил. Он построил мощную армию») приобретает дополнительные смысловые оттенки.
Любопытны и турецкие подходы к понятию нормализации, трактуемому как период, во время которого Анкара нуждается в стабилизации геополитических приобретений, полученных в ходе противоборства, а также паузе с целью затверждения занятых позиций и накопления новых сил. При этом особая роль отводится наращиванию экономического сотрудничества, нацеленного на отвлечение партнеров от военно-стратегических задач и возвращения к горячей фазе противостояния (формула «торгующее государство как часть процесса нормализации»). То есть фактически речь идет о том, что Турции нужна нормализация не ради прекращения конфликта, а ради перегруппировки сил, что дает основания по-новому взглянуть на ее миротворческие инициативы и предложения о переговорном процессе по разным региональным досье.
Наконец, подходы к общему видению мира в рамках «века по-турецки» также открывают новые сюжеты и дают основания для раздумий. На мероприятии, посвящённом 97-й годовщине MIT И. Калын отметил, что за геополитической напряжённостью между Западом и незападным миром стоит тот факт, что стороны до сих пор не выработали согласованное видение порядка, что, в свою очередь, приводит к диверсификации гибридных и асимметричных угроз и возникновению глобального кризиса легитимности, который и стремится преодолеть Турция. Преодоление же этого кризиса возможно, по словам Х. Фидана, не путем умножения «полярностей» на мировой арене, что уже было в мировой истории, а на основе помещения в центр миропонимания понятия «солидарность». И Анкара, разумеется, как видится создателям «Века Турции», имеет все шансы стать одним из архитекторов такой новой международной «солидарной» системы. Как мы наблюдаем, свою архитектурную решимость Турция уже демонстрирует в регионе Южного Кавказа, Восточной Африки, Сирии… Вместе с тем не исчезает пока еще риторический вопрос: куда же турецкие подрядчики от политики придут далее и не рухнет ли многообещающая новостройка под названием «Век Турции» под грузом собственных стремлений?
Научно-аналитический портал "Восточная трибуна"