Президент США Дональд Трамп совершил 13-16 мая с.г. полномасштабную поездку по Ближнему Востоку, посетив Саудовскую Аравию, Катар и Объединенные Арабские Эмираты. Комментируя ее итоги, эксперты сходятся во мнении, что цели поездки были в первую очередь экономическими. И это неудивительно – по заявлению главы Белого дома, потенциальные инвестиции в американскую экономику за счет ожидаемых сделок составляют более 1 трлн. долларов. Однако за «триумфальными декларациями» и дискуссиями по поводу перспектив решения застарелых проблем, в том числе связанной с иранской ядерной программой, как-то ушел в тень такой немаловажный аспект, как соперничество Соединенных Штатов и Китая за влияние в ближневосточном регионе. Постараемся восполнить этот пробел.

Как представляется, прибытие Д.Трампа в Эр-Рияд в начале его более широкого турне по странам Персидского залива стало, в том числе, сигналом Пекину о намерении восстановить американские позиции на Аравийском полуострове, несколько пошатнувшиеся в связи с противоречивой политикой Вашингтона, сокращением расходов на «безвозмездную» иностранную помощь и тарифные «манипуляции». Причина этого вполне объяснима – Китай в течение последнего десятилетия настойчиво и последовательно расширял свое присутствие на Ближнем Востоке, вкладывая силы и средства в инфраструктурное, финансовое и технологическое развитие государств Персидского залива.

В то время как Вашингтон понизил степень приоритетности региона в своей дипломатической деятельности, Пекин целенаправленно и без лишнего шума углублял свои отношения с аравийским монархиями. Чего только стоит китайское посредничество в нормализации отношений между Ираном и КСА в марте 2023 г. Очевидно, что Китай рассматривает ближневосточный регион как неотъемлемое, а не второстепенное направление в реализации своей стратегии по снижению влияния США и изменению глобальной динамики сил. В основе этого лежат, по оценке самих американцев, как минимум пять факторов.

Во-первых, Персидский залив является главным источником энергоресурсов, необходимых для поддержания устойчивости экономики Китая. Производители в регионе обеспечивают почти половину мирового импорта сырой нефти на китайский рынок, а Пекин рассматривает долгосрочную энергетическую безопасность как важнейшее условие внутренней стабильности.

Во-вторых, Ближний Восток служит геополитическим коридором, связывающим Восточную Азию с Европой и Африкой. Морские порты и логистические цепочки по всему региону Персидского залива являются важнейшими элементами китайской инициативы «Один пояс, один путь». Обладание ими дает Пекину возможность контролировать ключевые торговые маршруты. Что еще более важно, так называемый «Цифровой шелковый путь», технологическая основа более широкой стратегии Китая, по прогнозам, добавит к 2030 г. до 255 млрд. долларов к валовому внутреннему продукту стран-членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива и обеспечит создание до 600 тыс. новых рабочих мест в технологическом секторе.

В-третьих, регион может предоставить Китаю не только весьма немалые кредитные ресурсы, но и возможности для экспорта своих технологий. Суверенные фонды благосостояния в Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратах могут стать надежными источниками инвестиций для китайских компаний, что делает страны Персидского залива идеальными партнерами для Пекина, стремящегося глобализировать национальную промышленную политику и масштабировать свои технологические платформы.

В свою очередь ближневосточные государства проводят стремительную цифровую трансформацию. Это предоставляет китайским компаниям более широкий доступ к формированию в регионе новых технологических экосистем с нуля. Например, в 2022 г. Саудовская Аравия подписала меморандум о взаимопонимании с китайской компанией Huawei для развития облачных вычислений и высокотехнологичной инфраструктуры.

В-четвертых, Ближний Восток может помочь Китаю обойти экспортный контроль и санкционные режимы США и по всей видимости уже это делает. Используя региональные логистические сети и альтернативные финансовые схемы, китайские фирмы способствуют распространению чувствительных технологий и перемещению капитала, подрывая эффективность санкционной политики США и обнажая пределы экономической мощи Вашингтона.

В-пятых, страны Персидского залива расширяют Китаю «оперативное пространство» для ослабления возглавляемых США коалиций и снижения американского влияния. Взаимодействуя как с американскими союзниками на Ближнем Востоке, так и противниками Вашингтона, Пекин позиционирует себя в качестве стратегической альтернативы. Через государственные СМИ, дипломатические контакты и партнерские отношения в области безопасности Китай продвигает антиамериканские нарративы, которые представляют деятельность США на международной арене как дестабилизирующую и своекорыстную. Эти посылы находят отклик по всему Глобальному Югу и подрывают авторитет Вашингтона в ключевых регионах мира.

Создается впечатление, что Пекин неуклонно склоняет фокус внимания на Ближнем Востоке в свою пользу, а визит Д.Трампа в ключевые страны Персидского залива является прямой попыткой остановить импульс Пекина и укрепить роль Соединенных Штатов в качестве главной внешней силы, определяющей направление развития заливных монархий. Как это получится у хозяина Белого дома – покажет время, которого у него не так уж и много.

В заключение следует отметить, что Китай, стремясь подорвать влияние США, всячески избегает военной конфронтации, встраивается в социально-экономические системы за рубежом, что трудно устранить принимающим странам и еще труднее оспорить Соединенным Штатам. Как выразился Мао Цзэдун в книге «О затяжной войне», цель состоит не в том, чтобы победить врага одним ударом, а в том, чтобы со временем измотать его до такой степени, когда сопротивление станет для него невыносимым. Китай, как видится, успешно применяет эту логику в цифровую эпоху, методично используя ее на стратегических направлениях. И это нигде так не заметно, как на Ближнем Востоке.

Научно-аналитический портал "Востоная трибуна"

Амбиции ОАЭ в области искусственного интеллекта: взгляд из США