Установление в Турции в 1923 г. республиканского строя повлекло за собой целый ряд коренных реформ во всех сферах жизни общества, которые отразились на положении местных христиан и отношениях между государством и находящимися в Стамбуле греческим и армянским патриархатами. Исторические общины адептов этих конфессий сохранились, однако республиканские порядки значительно отличались от принципов системы миллетов [1], существовавшей в Османской империи. В период правления первого президента-реформатора Мустафы Кемаля Ататюрка были заложены основы новой модели государственно-церковных отношений, которая действует в Турецкой Республике (ТР) вплоть до настоящего времени.

Предпосылки преобразований   

Следует отметить, что трансформация системы миллетов началась еще в XIX в., когда османское правительство проводило целую серию реформ, известных под общим названием Танзимат. Преобразования в области гражданских прав немусульман и управления их общинами осуществлялись с переменным успехом. К их реализации Порту [2] подталкивали западные страны, для которых вопрос о положении христиан служил поводом для вмешательства во внутренние дела османского государства.

В 1920–1930-ые гг. ситуация была совершенно иная. Появление республики на месте распавшейся империи объективно требовало другого порядка управления, создания новых политических и административных структур. Христианские меньшинства стали частью османского наследия, от которой, в отличие от многих других элементов предшествующей эпохи, Турция не отказалась. Поставленные властями цели вестернизации законодательства и общественно-политической жизни страны требовали равенства прав для всех граждан. В то же время построение национального государства и выработка общей идентичности делали необходимой интеграцию христианских меньшинств в новое турецкое общество. Само по себе это было непростой задачей.    

Кроме того, вопрос о христианах приобрёл болезненный характер в условиях греко-турецкой войны 1919–1922 гг., в которой немалое число проживавших в стране греков, в том числе священнослужителей, открыто поддержали своих единоверцев. На фоне распада Османской империи казалось возможным реализовать проект присоединения к Греции части византийских территорий, завоеванных османами в XIV–XV вв. Однако турецкая армия сумела переломить ход событий, которые изначально складывались в пользу её противника, и одержала победу в войне.

Недовольные прогреческой позицией Константинопольской патриархии во время войны, турецкие власти рассматривали вопрос о её выдворении с последующей заменой на Турецкую православную церковь, созданную в сентябре 1922 г. [3] Сопротивление европейских стран позволило патриархии остаться в Стамбуле. Анкара и Афины заключили соглашение об обмене населением, в результате которого 1 млн. 200 тыс. греков переселили в Грецию, откуда были депортированы турки, проживавшие там несколько столетий. По итогам такого обмена православная греческая община Турции сократилась до 110 тыс. человек в Стамбуле и на эгейских островах Бозджаада (Тенедос) и Гёкчеада (Имброс) [4].

В конце Первой мировой войны непростыми стали и отношения турок с армянским меньшинством. После массовой депортации 1915 г. в Анатолии практически не осталось армянских христиан. К моменту установления республиканского строя их община в Стамбуле насчитывала 55–60 тыс. человек [5].                

Лозаннский договор и права христиан в Турецкой Республике

До второй половины XIX в. вопросы, касавшиеся положения христиан в Османской империи, регулировались нормами исламского права, султанскими указами (фирманами) и жалованными грамотами (бератами). Одним из итогов реформ Танзимата стало появление уставов (низамнаме), определявших порядок управления внутри немусульманских общин. Самостоятельно подготовленные ими по требованию османских властей уставы вступали в силу после одобрения султаном.

Создание республики потребовало новой законодательной базы. Основным юридическим документом, определившим положение и права христиан и иудеев в ТР, стал Лозаннский договор (ЛД), подписанный в июле 1923 г. после окончания Первой мировой и национально-освободительной войн. В глобальном столкновении турки проиграли, но в освободительной борьбе добились успехов. Переговоры о подписании мирного договора продолжались восемь месяцев. При этом вопрос о положении религиозных меньшинств оказался одним из наиболее трудных для обсуждения и достижения компромисса.

ЛД брал под защиту немусульманские общины, уравнивая их в правах с мусульманским большинством. Христианам гарантировались возможности культурно-религиозной автономии. Этим аспектам были посвящены статьи с 37-й по 45-ю, объединенные в раздел под названием «Защита меньшинств» [6].

Не выделяя христиан в отдельную группу, договор определял права «немусульманских меньшинств». Конкретные религиозные конфессии в документе не были названы, тем не менее, существовало понимание, что вышеуказанный термин означает три исторических миллета: православных греков, армян и иудеев [7]. Впоследствии в законах ТР назывались именно эти три общины.    

Турция должна была обеспечить всем «иноверцам» равенство перед законом, равные с мусульманами гражданские и личные права, свободу вероисповедания, передвижения, использования любого языка в частной и религиозной жизни, торговле, прессе, печати, общественных собраниях и суде. Немусульмане получили возможность создавать и содержать за свой счет любые благотворительные, духовные и социальные заведения, любые школы и другие образовательные структуры с правом использования в них родного языка и свободного отправления культов.

Турецкое правительство обязалось предоставить полную защиту церквям, кладбищам и другим религиозным объектам христиан и иудеев, а также обеспечить решение вопросов семейного права в соответствии с их обычаями. В договоре указывалось, что турецкие граждане, принадлежащие к немусульманским конфессиям, не должны принуждаться к совершению каких-либо действий, противоречащих их религиозным верованиям или обрядам.

ЛД был многосторонним, что накладывало на Анкару международные обязательства по его выполнению. Лига Наций имела право следить за его соблюдением и согласовывать внесение в текст любых соответствующих изменений. В то же время положения документа носили рамочный характер, что позволяло достаточно широко интерпретировать их в процессе принятия различных национальных законов.

Ещё одним фактором, влиявшим на реализацию предписаний ЛД по регулированию положения христиан, стала её зависимость от состояния турецко-греческих отношений. Заключительная 45-й статья документа гласила, что Греция признаёт за мусульманами, проживающими на её территории, такие же права, какие Турция гарантирует своему немусульманскому населению. В результате этого Анкара и Афины проводили политику в отношении своих этнических и вероисповедных общин с оглядкой друг на друга, что часто негативно отражалось на положении меньшинств.

Радикальные перемены в религиозной сфере

В марте 1924 г. новые турецкие власти упразднили халифат [8] и выслали из страны последнего халифа [9] и наследника османских султанов Абдулмеджида II. Республиканскому правительству было необходимо избежать любой формы двоевластия в стране, пережившей тяжелую борьбу за сохранение суверенитета и территории. Одним из ключевых направлений реформ Мустафы Кемаля стало ограничение роли религии в жизни общества. В качестве первоочередной задачи определялось сдерживание влияния исламского фактора и его вытеснение из политики, но такие преобразования неизбежно ограничивали и права немусульманских меньшинств. Оспорить эти нововведения христиане не могли по причине того, что в Лозаннском договоре гарантировалось предоставление равных прав последователям всех конфессий.

В апреле 1924 г. состоялось принятие Конституции, которая представляет яркий пример эволюции государственного подхода к религиозной сфере, произошедшей в период правления президента Ататюрка. Во второй статье говорилось о том, что «религией турецкого государства является ислам». В 1928 г. в основной закон были внесены исправления, согласно которым эта фраза исчезла. Поправки 1937 г. добавили в Конституцию постулат о том, что «турецкое государство является светским» [10].

Оставалась неизменной 75-я статья, в которой было зафиксировано, что никто не может подвергаться осуждению по причине вероисповедания и что все пользуются свободой проводить религиозные обряды при условии соблюдения требований законов [11]. Однако на практике турецкие законы регулярно менялись, отражаясь на положении христиан.

Вслед за отменой шариатского судопроизводства в феврале 1926 г. был принят Гражданский кодекс, который, в частности, ввёл обязательность государственной регистрации браков и отменил юридическую силу религиозных бракосочетаний. Церковные инстанции лишались и прочих полномочий в области гражданского права, которыми они обладали в османские времена. Формально распространение действия кодекса на христиан противоречило 42-й статье ЛД, которая гарантировала решение вопросов семейного права в соответствии с обычаями немусульманских меньшинств и обязывала турецкие власти обеспечить разработку особого порядка.

Правительство ставило перед собой задачу в первую очередь ослабить влияние мусульманских религиозных традиций, но сохранение особых прав за немусульманами могло еще более усилить недовольство противников реформ. По этой причине до принятия кодекса руководство ТР провело переговоры с представителями христианских конфессий, убедив их заявить об отказе от прав, предоставленных им 42-й статьей. Армянская община выразила поддержку этой идеи осенью 1925 г. Греки сопротивлялись дольше, но в итоге в январе 1926 г. тоже заявили об отказе. Некоторые турецкие исследователи считают этот шаг вынужденным. Кроме того, они отмечают, что представители общин в принципе не могли принимать подобные решения за всех своих единоверцев, поскольку вопросы семейного права носили личный характер [12].

В сложившихся условиях светские власти стремились взять под контроль мусульманское духовное обучение. Так, в 1924 г. был принят закон «О едином образовании», который передал все учебные заведения страны в подчинение Министерства просвещения [13]. Вскоре были полностью закрыты медресе и вместо них созданы государственные школы имам-хатыбов [14], а также факультет теологии в Стамбульском университете. В стране, вставшей на путь лаицизма [15], эта система просуществовала недолго. В 1930 г. школы имам-хатыбов были закрыты. Три года спустя прекратил работу и теологический факультет. После этого мусульманское религиозное образование отсутствовало в Турции более пятнадцати лет.

Подобные нововведения не могли обойти стороной и школы христианских общин, которые играли роль национально-культурных центров для армян и греков. В 1924 г. учебные заведения меньшинств, в османский период пользовавшиеся автономией, были переданы в ведение Министерства просвещения. Оно направило в школы циркуляр, предписывавший убрать из зданий всю вероисповедную символику, иностранные флаги и портреты деятелей других стран. Запрещалось использовать учебники, в которых содержались иллюстрации религиозного характера [16]. В циркулярном письме 1926 г. имелись предписания установить большой портрет турецкого президента в самом почётном месте школы, исключить из армянских учебников изображения святых. Помимо этого, документ устанавливал, что кресты отныне можно было размещать только в школьной церкви [17]. В 1937 г. государственный контроль над образованием для немусульманских меньшинств ужесточился. Подбор учебников и методической литературы для школ христиан начал осуществляться специальными комиссиями Министерства просвещения.

Религию и конфессиональные символы исключили из системы образования и общественной жизни как мусульман, так и немусульман. Все священнослужители лишились права появляться в религиозном облачении за пределами богослужебных учреждений. Госслужащим и студентам было запрещено носить любые предметы одежды, выдающие их конфессиональную принадлежность [18]. Совет министров сделал исключение из закона «О запрете некоторых видов одежды» лишь для одного представителя каждой из общин. Разрешение всегда носить религиозное облачение получили глава мусульманского Управления по делам религии, Константинопольский и Армянский патриархи, главный раввин, духовные лидеры армяно-католиков, греко-католиков и армяно-протестантов.        

Вопросы управления христианскими общинами

На Лозаннской конференции турецкой делегации не удалось добиться выдворения Константинопольской патриархии за пределы страны. В то же время представители Греции не смогли обеспечить её упоминания в тексте ЛД. Не приводится в договоре и Армянская патриархия в Стамбуле. В результате ни одна из двух вышеуказанных христианских церковно-административных структур не стала объектом международных обязательств государств-подписантов: их положение продолжило регулироваться только законодательством ТР.

Между тем республиканские власти, стремившиеся к ограничению роли религии в обществе, не разработали никаких документов, наделяющих исторические патриархии статусом юридических лиц. Упразднив халифат, турецкое правительство создало для своих мусульман Управление по делам религии (Диянет) – государственный орган, призванный заниматься вопросами исламской веры [19]. Две патриархии, не ставшие юридическими лицами и госструктурами, лишились политических и административных полномочий, которыми они пользовались в османский период. За ними сохранились исключительно духовные обязанности. Выступая в Бурсе вскоре после подписания Лозаннского договора, Мустафа Кемаль заявил: «Греческая патриархия может оставаться в Стамбуле лишь в том случае, если она не станет заниматься политическими вопросами. В противном случае она будет немедленно выдворена за границу» [20].

Священные синоды у греков и армян сохранились, однако принципы их функционирования не были прописаны ни в каких государственных документах, поскольку правительство стремилось к унификации законодательства и не планировало разрабатывать особые нормы для христианских общин [21].

В декабре 1923 г. Константинопольская патриархия получила от губернатора Стамбула постановление о порядке избрания предстоятелей. Согласно документу кандидатом в патриархи мог стать только гражданин ТР, который на момент избрания управлял одной из епархий, расположенных в стране [22].

Ликвидировав институт халифата, руководство Турции отказывалось от претензий на духовную власть над мусульманами за пределами страны. Следуя аналогичной политике в отношении христиан, республиканские власти стремились ограничить зарубежную деятельность Константинопольского патриархата, который имеет епархии и паству по всему миру. Митрополиты, служившие за переделами государства, уже не могли участвовать в выборах главы церкви или претендовать на такой сан. В частности, эти изменения коснулись церковно-административных единиц на Балканах, которые теперь оказались за границей. Из-за нового порядка избрания предстоятелей возникла практика существования номинальных епархий на территории Турции, в которых фактически нет паствы и действующих христианских храмов. При этом возглавлявшие их митрополиты по республиканским законам могли участвовать в выборах патриарха.

Движимые теми же соображениями, власти не позволили созвать в Стамбуле совещание поместных православных церквей с целью подготовки нового вселенского собора. Патриархия обращалась за разрешением дважды: в 1926 и в 1930 гг., но оба раза получила отказ. Попытка провести совещание не в Стамбуле, а на Афоне в 1926 г. также провалилась, так как турки пригрозили, что не впустят обратно в страну духовных лиц, которые туда поедут. В 1930 г. совещание на Афоне все-таки состоялось, но Константинопольскую патриархию представлял не ее глава, а один из митрополитов.

В этот же период у турецких властей появились возражения против использования греческой церковью и её предстоятелем исторического титула «вселенский». Турки не могли изменить самоназвание патриархата, однако дискуссии по этому вопросу продолжаются в Турции по сей день. С 1924 по 1930 гг. в официальных государственных документах не употреблялось слово «патриарх»: его заменили термином «главный священник». Только в 1930 г. в атмосфере потепления турецко-греческих отношений президент Мустафа Кемаль снова начал называть главу греческой церкви патриархом.

Управление христианскими церквями, школами, больницами, кладбищами и другими объектами осуществлялось при помощи вакфов (благотворительных фондов), созданных еще в османские времена. Христианские учреждения не обладали таким же статусом, как мусульманские. Они создавались по решению султана и не имели учредительных документов. Недвижимость принадлежала не вакфу, а регистрировалась на кого-то из членов общины или даже на имя святого. Закон, принятый в 1912 г., позволил религиозным, благотворительным и образовательным учреждениям миллетов стать юридическими лицами и зарегистрировать принадлежащую им собственность [23]. Но не все успели или же смогли это сделать.

Нововведения республиканских властей значительно меняли прежний порядок. В 1930 г. был принят Закон о муниципалитетах, согласно которому все кладбища, включая христианские, передавались в муниципальное управление [24]. Другой акт, утверждённый в 1935 г., предписывал, что благотворительные учреждения христиан должны контролироваться управляющими, подотчетными государственному Управлению вакфов [25]. С 1938 г. эта структура стала назначать управляющих для христианских объектов.

В 1936 г. вакфы обязали зарегистрировать свою собственность в государственном кадастре. По причине упоминавшейся выше специфики юридического оформления собственности христианских общин в османский период, некоторые столкнулись с трудностями и лишились части объектов, так как не смогли представить требовавшиеся документы [26].

***

После создания Турецкой Республики христианские общины утратили возможности автономного внутреннего управления, которыми они пользовались в Османской империи. Построение национального государства по европейскому образцу требовало отказа от особых прав и привилегий для отдельных групп населения. Значительную роль в изменении формы государственно-церковных отношений сыграла политика секуляризма, направленная в первую очередь на мусульманское большинство, но неизбежно затронувшая и христиан.

Рамочный характер статей Лозаннского договора, которые гарантировали особые права немусульманских меньшинств, оставил их непосредственное регулирование на усмотрение законодательства ТР. Не включение в этот документ упоминания о греческой и армянской патриархиях и отсутствие у них статуса юридических лиц с точки зрения турецких законов превратило их в обычные церкви, принадлежащие христианам.

В период правления в Турции Мустафы Кемаля Ататюрка сложилась система, в которой греческий и армянский патриархи более не рассматривались в качестве административных представителей своих религиозных общин в контактах с властями страны. Новое законодательство предусматривало исключительно прямое взаимодействие между гражданами и различными официальными учреждениями. Таким образом, государственно-церковные отношения в Турецкой Республике утратили централизованный характер и стали выстраиваться при помощи целого ряда правительственных институтов, регулирующих разные сферы жизни и деятельности христианских общин.

Свистунова Ирина Александровна – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН

---

[1] Миллеты – конфессиональные общины, признанные османским правительством.

[2] Порта (Высокая Порта) – название османского правительства. Происходит от высоких ворот, за которыми располагались канцелярия великого визиря и зал заседаний государственного совета.

[3] Подробнее см.: Свистунова И.А. К вопросу о создании «Турецкой православной церкви» в период образования Турецкой Республики. Мусульманский ареал к югу от рубежей России. М.: ИВ РАН, 2023.

[4] Oran B. Türkiye’de Azınlıklar. Kavramlar, Teori, Lozan, İç Mevzuat, İçtihat, Uygulama. TESEV Yayınları. İstanbul, 2004. S. 39.

[5] Ibid, s. 38.

[6] Lausanne Peace Treaty. Republic of Türkiye Ministry of Foreign Affairs. Official Website. URL: https://www.mfa.gov.tr/lausanne-peace-treaty-part-i_-political-clauses.en.mfa

[7] Eryılmaz B., Bektaş M. Lozan Perspektifinden Türkiye’de Azınlık Politikaları (1923-2016). Marmara Üniversitesi Siyasal Bilimler Dergisi. Cilt 5, Sayı 2, Eylül 2017. S. 28.

[8] Халифат – теократическая система правления, в которой глава государства совмещает духовную и светскую власть.

[9] Халиф – духовный глава всех мусульман. Османские султаны носили этот титул, начиная с XVI в.

[10] 1924 Anayasası. Madde 2. Türkiye Cumhuriyeti Anayasa Mahkemesi Resmi Sitesi. URL: https://www.anayasa.gov.tr/tr/mevzuat/onceki-anayasalar/1924-anayasasi/

[11] Ibid.

[12] Bali R. N. Cumhuriyet Döneminde Azınlıklar Politikası. Birikim. Sayı 115. Kasım 1998. URL: https://birikimdergisi.com/dergiler/birikim/1/sayi-115-kasim-1998/2309/cumhuriyet-doneminde-azinlikl...; Oran B. Lozan’da azınlıkların korunması. Toplumsal Tarih. Temmuz 2003. Sayı 115. S. 77.

[13] Киреев Н.Г. История Турции: XX век. Москва, 2007. C. 161.

[14] Имам-хатиб – духовное лицо, которое проводит пятничную молитву и читает проповедь.

[15] Лаицизм – секуляризация. Термин, вошедший в официальную государственную идеологию Турецкой Республики.

[16] Deri M. Türkiye’de Azınlıklar ve Azınlık Okulları (Rum, Yahudi ve Ermeni Cemaatleri). İstanbul, 2009. Ss. 167–168.

[17] Ibid. S. 170.

[18] Albayrak H.Ş. Religious Pluralism and Religion-State Relations in Turkey. RELIGIONS. Vol.10, no.1, 2019. URL: https://www.mdpi.com/2077-1444/10/1/61.

[19] Киреев Н.Г. История Турции XX век. Москва, 2007. C. 222.

[20] Özel S. Fener-Rum Patrikhanesi ve Ruhban Okulu. İstanbul, 2008. S. 84.

[21] İstanbul Ermeni Patrikhanesi. URL: https://islamansiklopedisi.org.tr/istanbul-ermeni-patrikhanesi

[22]  Özel S. Fener-Rum Patrikhanesi ve Ruhban Okulu. İstanbul, 2008. S. 89.

[23] Özdoğan G.G., Kılıçdağı O. Türkiye Ermenilerini Duymak: Sorunlar, Talepler ve Çözüm Önerileri. TESEV Yayınları. İstanbul, 2012. S. 91.

[24] Belediye Kanunu. No: 1580. Kabul Tarihi: 3/4/1930. Madde 15. URL: https://www.mku.edu.tr/files/200-a5f3980a-2402-4a4a-96b8-7ced2a07631e.pdf

[25] Vakıflar Kanunu. No: 2762. Kabul Tarihi: 5/6/1935. Madde 1. URL: https://cdn.vgm.gov.tr/mevzuat/2762-sayili-vakiflar-kanunu-mulga.pdf

[26] Özdoğan G.G., Kılıçdağı O. Türkiye Ermenilerini Duymak: Sorunlar, Talepler ve Çözüm Önerileri. TESEV Yayınları. İstanbul, 2012. S. 92.