Среди многочисленных «крайних» ответвлений шиитского ислама, образовавшихся в Средние века в результате получившего религиозное измерение политического конфликта вокруг вопроса природы власти в мусульманском мире, алавитское течение является одним из наиболее видных на современном этапе. Во многом это связано с особым положением данной конфессии в Сирийской Арабской Республике (САР), где количество адептов алавизма составляет более двух миллионов человек. Вплоть до недавнего времени именно алавиты составляли правящую верхушку в САР. Однако в свете свержения режима Башара Асада в декабре 2024 г. и прихода к власти в Дамаске исламистов ситуация резко изменилась: в новых реалиях представителям указанной общины пришлось столкнуться с жестокими притеснениями со стороны радикальных суннитских группировок, которые чинят расправы над алавитами под предлогом их вероотступничества.

В контексте происходящего остававшийся открытым веками вопрос о религиозном статусе этой конфессии вновь приобретает особую актуальность. Споры об истории и вероучении последователей данного направления, возникшего в IX в. и получившего в Средние века известность как «нусайризм» [1], продолжаются практически с момента его появления. Причинами тому являются многовековая изоляция нусайритско-алавитской общины от остального мусульманского мира, а также её внутренние предписания о сокрытии своих истинных убеждений, за строжайшим соблюдением которых усердно следила её верхушка. Вместе с тем уже в период Аббасидского Халифата (750–1256) широко распространились представления о нусайритах как о «неверных», отошедших крайне далеко в своих религиозных верованиях от главных постулатов ислама.

В результате на протяжении столетий последователи этого течения систематически подвергались притеснениям со стороны мусульманских правителей, преимущественно исповедовавших суннизм. Сами нусайриты, жившие в узких географических и социальных границах закрытой этноконфессиональной общины, практически не предпринимали каких-либо серьёзных попыток вступить в контакт с господствовавшей частью мусульманского мира, даже в рамках распространенного в шиизме в целом принципа сокрытия своей истинной веры, известного как такийа. Одним из проявлений такой тенденции стало практически полное отсутствие собственной нусайритской историографической традиции.

Однако в XX в. ситуация резко изменилась: с момента начала активного включения нусайритов в политическую жизнь сиро-ливанского региона в период французского мандата (1923–1946 гг.) представители этого направления, которые с 1920-х гг. закрепили за собой самоназвание «алавиты», написали целый пласт работ, посвящённых истории и религиозной доктрине своей общины. Характерно, что подобные труды объединил ряд главных посылов, призванных усилить тенденцию на интеграцию алавитского сообщества в мусульманскую умму. Главными из них являются утверждения о принадлежности алавитов к шиизму имамитского толка [2], об ошибочности предъявляемых им обвинений в отступлении от основополагающих принципов ислама и об их арабском происхождении. К числу наиболее видных алавитских авторов, активно продвигающих соответствующие тезисы, относится современный сирийский историк и юрист Хашим ‘Усман, написавший несколько книг по данной и смежной тематике.

Хашим ‘Усман родился в 1937 г. в Латакии – крупнейшем центре расселения алавитов в Сирии наряду с Тартусом. Он получил высшее юридическое образование и занимается адвокатской практикой. В настоящее время больше известен своей деятельностью в качестве историка. Перу ‘Усмана принадлежит около пятнадцати работ по истории шиизма в целом, алавитов, исмаилитской общины, а также Сирии и, в частности, Латакии. Кроме того, круг интересующих его тем включает палестинскую проблему, деятельность сирийских партий, политические судебные процессы и сирийскую журналистику.

Первая из целой серии книг ‘Усмана, посвящённых непосредственно алавитской общине, вышла в 1980 г. и получила название «Алавиты между мифом и реальностью». Работа была опубликована бейрутским издательством «Организация ал-А‘лами» и в дальнейшем дважды переиздавалась. В 1994 г. вышло третье, исправленное и дополненное, издание этого произведения [3].

Труд «Алавиты между мифом и реальностью» является по сути попыткой обоснования главных принципов официальной алавитской самоидентификации, формулировавшихся представителями просвещённой верхушки общины на протяжении XX в. Главным отличием этой работы от предыдущих подобных ей трудов является стремление опровергнуть «обвинения», распространявшиеся «выдумщиками древности и современности» [4], путём анализа источников и исследований по данной тематике с приведением огромного количества цитат и пространных отрывков, которые занимают больше половины от общего объёма текста книги. ‘Усман постоянно обращает внимание на значительное количество противоречий в данных, приводимых различными историками, упрекая их в том, что они опирались не на сочинения непосредственно нусайритских авторов, а на сомнительные и бездоказательные высказывания «неизвестных лиц» [5]. И хотя его критика такого рода «несостыковок» и «ошибок» нередко является оправданной, сам он весьма спорным образом использует существующую в средневековых источниках путаницу для обоснования защищаемых им и продвигаемых современной алавитской общиной тезисов.

С самого начала автор книги делает акцент на том, что алавитская община на протяжении практически всей своей истории подвергалась «жесточайшим преследованиям со стороны тиранов» [6], стремившихся подавить любое инакомыслие в политических целях. «… Мусульманские массы, – пишет ‘Усман, – были полностью одурманены, охвачены ядовитой пропагандой, которую вели правители, их наместники и лояльные им авторы. Каждый несогласный рассматривался как неверный или еретик, который не молится и не постится, совершает великие грехи и позволяет себе запрещённое» [7]. При этом уже в первых же строках предисловия к книге автор обращает внимание, что правильно называть общину именно «алавитской», добавляя, что «нусайритской» её именовали «некоторые из-за своего невежества и фанатизма» [8]. Характерно, что ‘Усман аккуратно вписывает своё повествование об обвинениях, приписываемых алавитам, в общешиитский исторический контекст, подкрепляя свой тезис об «операциях» мусульманских властителей «по промывке мозгов» соответствующими историями [9]. Тем самым, по сути, ‘Усман уже подводит читателя к главному выводу, сформулированному им ближе к концу своего исследования, который гласит, что нусайриты «не являются особой сектой или новым течением и что это название – лишь одно из наименований, которые приклеили к имамитскому исна‘ашаритскому шиизму в конкретных целях» [10].

Аргументируя свою точку зрения, ‘Усман приводит противоречия в разных исторических источниках, касающиеся верований алавитов, (например, в переселение души – танасух [11]); цитирует хадисы наподобие того, который, в частности, доказывает, по его мнению, что двенадцать накибов [12], в которых верят алавиты, это двенадцать имамов [13]; приводит практически целиком статьи из периодических изданий, написанные другими авторами и подтверждающие, что алавиты – мусульмане и арабы [14]. Самым же главным приёмом, к которому обращается ‘Усман, является игнорирование или отрицание достоверности источников, свидетельствующих в пользу противоположной точки зрения.

Ярким примером такого отношения к источникам является написанное ‘Усманом о главном идеологе нусайритской общины в Средние века ал-Хусайне б. Хамдане ал-Хасиби (ум. в 969 г.) [15]. С одной стороны, автор точно вычленяет существующие в исторических трудах ошибки о биографии этого деятеля (неверное имя; сообщение о том, что основатель нусайризма Мухаммад б. Нусайр был его дедом; определение ал-Хасиби как исма‘илитского проповедника и т.д. [16]). В то же время ‘Усман не ставит под сомнение достоверность тезиса о том, что ал-Хасиби был лишь имамитским правоведом, ссылаясь при этом только на один источник [17]. Точно также он отказывается признавать ал-Хасиби автором каких-либо нусайритских трактатов, раскрывающих смысл тайных верований этой общины, без критического анализа соглашаясь с тем, что его перу принадлежат только пять имамитских трудов и один поэтический сборник. При этом если приписываемую ал-Хасиби книгу «Свод» (араб. «ал-Маджму‘») ‘Усман называет исторической подделкой [18], то о других нусайритских трудах ал-Хасиби, таких как «Растбашево послание» (араб. «ар-Рисала ар-Растбашийа») [19], он даже не упоминает.

Точно также сомнительными выглядят и аргументы ‘Усмана против достоверности изданной в 1863 г. книги «Сулайманов первый плод в раскрытии тайн нусайритской веры» (араб. «ал-Бакура ас-Сулайманийа фи кашф асрар ад-дийана ан-нусайрийа») [20], приписываемой жившему в XIX в. члену общины Сулайману ал-Азани, принявшему христианство и впоследствии якобы убитому своими бывшими единоверцами за разглашение секретов их религиозной доктрины. История ал-Азани действительно полна пробелов. Однако современные исследователи не склонны соглашаться с утверждениями о том, что такого человека не существовало, а указанная книга является составленной «иностранными посланниками» подделкой, как её называет ʻУсман [21]. Израильский специалист Ярон Фридман, в частности, отмечает, что её содержание, в целом, совпадает с информацией, приведённой в ныне доступных нусайритских средневековых источниках о верованиях и традициях адептов этого конфессионального течения [22].

Как и многие его сирийские единоверцы-современники, Хашим ‘Усман отвергает нусайритское прошлое алавитской общины, стремясь продемонстрировать её принадлежность к имамитскому шиизму. В своей книги он пишет: «Цель именования шиитов-имамитов нусайритами заключалась в том, чтобы опорочить шиитов и подвергнуть сомнению их доктрину, дискредитировать шиизм, окружить ложью его учение и отнести всех принадлежащих к шиизму к заблудшим сектам. Этим объясняется усердие, с которым шиитов делили на большое количество сект, доводившихся некоторыми до более чем трёхсот. Этим также объясняются нападки на виднейших шиитских мужей и обвинение их в крайности и ереси, что служило политическим целям» [23]. В то же время, в соответствии с современными тенденциями, характерными для алавитской общины, автор делает акцент на необходимости изучать её историю, опираясь непосредственно на труды последователей данного ответвления. При этом в качестве таковых он признаёт только те работы, которые были написаны в рамках имамитской традиции. Так, например, он опубликовал в своей книге некоторые религиозные стихотворения нусайритов, а также отрывок из трактата «Величайшее руководство» (араб. «ал-Хидайа ал-кубра») – главного имамитского произведения ал-Хасиби, которое в настоящее время является основным для алавитов сборником хадисов и одним из наиболее авторитетных источников по вероучению, признаваемых ими в публичном поле.

Интересным дополнением к книге «Алавиты между мифом и реальностью» стал следующий труд ʻУсмана по нусайритско-алавитской проблематике, названный им «Являются ли алавиты шиитами?!» [24]. Данная работа также была опубликована бейрутским издательством «Организация ал-А‘лами», но вышла на четырнадцать лет позже первой – в 1994 г. По сути, она расширяет и продолжает предыдущее исследование ʻУсмана, в первую очередь, за счёт главы «Алавиты через их произведения», в которой автор рассматривает верования адептов этой конфессии, описанные в прямом или метафорическом виде в признаваемых ими произведениях, принадлежащих перу непосредственно алавитских деятелей. По словам ʻУсмана, после публикации его первого труда многие читатели заявляли, что он «не дал чёткого объяснения того, кто же такие алавиты и каковы их убеждения» [25]. Ответом именно на данное обвинение и стала его работа «Являются ли алавиты шиитами?!».

В самом начале этой книги ʻУсман пишет, что многие исследователи до него не отмечали важный момент, который необходимо оговорить при рассмотрении верований алавитов, а именно то, что они делились на две группы: первая осталась приверженной учению шестого имама Джа‘фара ас-Садика; вторая же последовала за «вратами» (баб) Мухаммадом б. Нусайром. Основываясь на историческом и литературном наследии таких алавитских авторов, как Мухаммад Амин Галиб ат-Тавил, ал-Макзун ас-Синджари и ал-Мунтаджаб ал-‘Ани, ‘Усман приходит к выводу о том, что религиозные представления алавитов «не выходят за рамки того, что признают шииты и суфии» [26].

Особое внимание исследователь уделяет поэтическому наследию ал-Макзуна ас-Синджари (1188–1240) – эмиру иракского города Синджар и военно-политическому лидеру нусайритов первой половины XIII в., которого современные представители конфессии высоко почитают как одного из наиболее выдающихся героев своей истории. Ас-Синджари является автором многочисленных поэтических произведений, в которых, по мнению алавитов, раскрывается суть их вероучения. Главный посыл касыд ас-Синджари, по мнению ‘Усмана, заключается в том, что ранние алавиты (нусайриты) выделились в качестве отдельного суфийского тариката, который в первые века ислама передавался через «врата» имамов начиная от Салмана ал-Фариси – сподвижника пророка Мухаммада и одного из самых верных союзников ‘Али. Как и многие другие суфийские братства, последователи алавитского тариката считали, что у исламской доктрины есть явный (захир) и скрытый (батин) смыслы. Если первый был доступен всем, то второй могли постичь лишь избранные «верующие» [27]. В этом отношении, как указывает ʻУсман, алавиты в значительной степени схожи с исмаилитами [28].

Труды Хашима ʻУсмана содержат немало справедливых критических замечаний и комментариев к тезисам, приведённым во многих исторических источниках и современных работах. Значительное преимущество таких книг, как «Алавиты между мифом и реальностью» и «Являются ли алавиты шиитами?!» заключается в том, что они опираются на ценные религиозно-исторические литературные памятники, созданные видными деятелями нусайритско-алавитской общины. Вместе с тем сама подборка этих произведений вызывает ряд вопросов и сомнений относительно объективности ʻУсмана, явно избегающего многих острых углов и, по сути, игнорирующего значительный пласт других источников, приписываемых ранним алавитам. Кроме того, обе указанные выше книги чрезмерно изобилуют пространными цитатами, порой не имеющими прямого отношения к объекту исследования. Большая их часть используется в качестве слабого подтверждения тезисов автора, полностью совпадающих с официальной позицией алавитской общины на современном этапе. При этом вполне возможно, что данный нарратив является продолжением общешиитской традиции такийи, практикуемой с учётом сложного политического контекста.

В то же время во многом в утверждении и раскрытии основных тезисов самопозиционирования алавитов на современном этапе и заключается ценность работ ʻУсмана. В его трудах прямо и косвенно подчёркивается стремление последователей этой конфессии доказать их верность исламу и принадлежность к большому мусульманскому сообществу, не отделяя себя от него. Именно такую позицию во многом алавиты транслируют в публичном пространстве сейчас, отвечая таким образом на непрекращающееся давление на них со стороны радикальных групп, особенно в рамках происходящих событий в Сирии.

[1] Сами адепты этого течения именовали себя ал-муваххидун, то есть «единобожниками». Стоит отметить, что данное название использовали применительно к себе и последователи некоторых других ответвлений «крайнего» шиизма, в частности, друзы.

[2] Имамизм – основная, считающаяся «умеренной» ветвь шиитского ислама, последователи которой признают двенадцать имамов, начиная от ‘Али б. Аби Талиба и заканчивая Мухаммадом ал-Махди, и также именуются «исна‘ашаритами» (араб. «двунадесятники»).

[3] ‘Усман, Хашим. Ал-‘Алавийун байна-л-устура ва-л-хакика. Бейрут, 1994.

[4] Там же. С. 7.

[5] Там же. С. 14; 199.

[6] Там же. С. 7.

[7] Там же. С. 10.

[8] Там же. С. 7.

[9] Там же. С. 8-10.

[10] Там же. С. 199.

[11] Там же. С. 106–106.

[12] Накиб – многозначный термин, основные значения которого – «глава», «предводитель», «вождь», «старейшина», «старший», «уполномоченный».

[13] ‘Усман, Хашим. Ал-‘Алавийун байна-л-устура ва-л-хакика. С. 201.

[14] Там же. С. 232–240.

[15] Подробнее о нём см.: Friedman, Yaron. The Nusayri-ʿAlawis. An Introduction to the Religion, History and Identity of the Leading Minority in Syria. Brill, 2010. P. 17–34.

[16] ‘Усман, Хашим. Ал-‘Алавийун байна-л-устура ва-л-хакика. С. 121; 127; 132–134.

[17] Там же. С. 134.

[18] Там же. С. 127–128.

[19] Данная книга издавалась как минимум дважды за последнее время: Ал-Хасиби, ал-Хусайн б. Хамдан. Ар-Рисала ар-Растбашийа. Силсилат ат-турас ал-‘алавий. Пред. и ред. Абу Мусы и шейха Мусы. Т. 6. Дийар Акл, Ливан, 2006. С. 15–82; Ал-Хасиби, ал-Хусайн б. Хамдан. ар-Рисала ар-Растбашийа. Под ред. Рива’ Джамаля ‘Али. Б. м., 2014.

[20] Ал-Азани, Сулайман. Ал-Бакура ас-Сулайманийа фи кашф асрар ад-дийана ан-нусайрийа. Ред. и комментарии Абу Мусы ал-Харири. Силсилат ал-адйан ас-сиррийа. Ливан, Дийар Акл, 1988.

[21] ‘Усман, Хашим. Ал-‘Алавийун байна-л-устура ва-л-хакика. С. 119–126.

[22] Friedman, Yaron. The Nusayri-ʿAlawis. P. 272.

[23] ‘Усман, Хашим. Ал-‘Алавийун байна-л-устура ва-л-хакика. С. 203.

[24] ‘Усман, Хашим. Хал ал-ʻалавийун шиʻа?! Бейрут, 1994.

[25] Там же. С. 2.

[26] Там же. С. 8.

[27] Там же. С. 46–52.

[28] Там же. С. 86.